Отрывки из главы "Евразийство и атлантизм", книга " Разговоры с Джемалем" http://iknigi.net/avtor-geydar-dzhemal/ … age-4.html
Евразийство, чтобы не ходить вокруг да около, основано на переосмыслении идей и исторического опыта времени Чингисхана. Для Трубецкого, Флоровского, Вернадского и, конечно, для Гумилёва империя Чингисхана – союз народов, живущих под законами Чингисхана, – это такое добродетельное, позитивное пространство, которое привлекает своими ценностями. Общественное выше личного, служба превыше частного интереса, честь – превыше прибыли и так далее.
Атлантизм с точки зрения геополитического контекста – это талассократия – власть моря. Это власть торговых морских цивилизаций, прежде всего это Западная Европа, Великобритания – островное государство и одновременно новый Карфаген и наследница Рима. Это и новая Атлантида – США. США – центр Атлантического мира. По сравнению с Великобританией и США Западная Европа выступает как окраина, как Римланд, то есть прибрежная полоса. Атлантизм – это и атлантические ценности, прежде всего свободный рынок и либеральная демократия.
О. Д.: Соответственно, все установки атлантизма, о которых вы говорили, противоположны установкам евразийства. В атлантизме получается, что личность – выше государства, личность – выше чести.
Г. Д.: В принципе да. Хотя, если взять набор масонских установок, начиная с рода Виклава, то там тоже присутствует этот пионерский жест – общественное выше личного, – он присутствует там, в масонском поле.
Но у масонов речь идёт о неких избранных, которые невидимо скрепляют гражданское общество. А гражданское общество атлантизма, которое живёт само по себе, преследует частные интересы, которые для него являются наивысшими.
Евразийство и атлантизм – это два полюса противостояния друг другу. Но я хочу указать на то, что это комплементарные полюса, их противостояние иллюзорно, они стоят друг друга, потому что и тот и другой являются матрицами глиняного человека, и тот и другой противостоят миссии духа на человеческом уровне. Эта миссия духа представлена прежде всего авраамическим Откровением в его динамике, библейскими пророками. Этот пафос является фундаментальным пафосом, неким стержнем, в одинаковой степени отрицающим и ценности атлантизма, и ценности евразийства, которые являются не более чем пропагандой. Они фактически не существуют в той форме, в которой декларируются.
О. Д. Ну вот, допустим, начнём с евразийства. Чем характеризуется евразийство?
Г. Д.: Прежде всего, если мы берём его в историческом, культурном, цивилизационном комплексе, – доминантой материализма. Империя Чингисхана не проповедовала марксизм и ленинизм, как наследник Чингисхана – Советский Союз. Естественно, при Чингисхане не было декларированного материализма, он подразумевался. Тенгрианство, древняя религия тюркско-монгольских кочевников, говорила о широком небе над нами, просторной земле под нами и так далее. Это глубокий материализм космического толка. То есть это не опытный, ползучий эмпиризм западного человека. Это абсолютное доверие физической правде среды. Человек евразийства доверяет физической правде среды, он её обоготворяет. Потому что сами образы верха, сами образы того, что для него представляется духовной проекцией, – это широкое небо. Небо фигурирует во всех архаических традициях. Варуна, например, в индуисткой традиции, древнегреческий Уран – «небо покрывающее». Но это же языческие традиции.
Да, во всём этом есть материалистическая подоплека, но она абсолютизирована.
Атлантизм стоит на совершенно другой платформе, не материализма, он стоит на платформе психологизма. Атлантизм – это матрица, которая выстроена на культе эмпирических ощущений человека. Человек воспринимает реальность, у него существует определённый набор чувственных впечатлений. Эти впечатления сосредоточены на нём, на его теле. Он поглощает, впитывает в себя красное, зелёное, сладкое, острое, световые раздражители. Набор всех этих психофизиологических ощущений – это отправная точка. Человек привязан к опыту своего тела. И он считает, что материальная среда – это некая условность, следствие интерпретации этих ощущений.
Давайте посмотрим на то, что думают Юм, Кант по поводу того, что такое внешняя реальность?
Внешняя реальность обыграна постольку, поскольку это следствие наших ощущений, мы добавляем к этому суждение, это суждение интерпретируем, но в основе всего лежит наш телесный опыт.
Это психологизм. Религия – это психологический настрой, такой выверт, потребность человека, потребность общества и так далее. Это психологизм, но не материализм.
С точки зрения евразийства такой психологизм, особенно если взять советскую догматику, это идеализм чистейшей воды, по поводу которого они плевались, шипели, говорили о буржуазном идеализме. Конечно, тут не идеализм никакой, это как бы материализм, обращённый внутрь, интровертный материализм.
Возьмём два типа пропаганды – евразийский и атлантический. Евразийский тип пропаганды элементарный, то есть берешь некий концепт – распятый мальчик. Мальчика никакого не было, реально не могло быть, но вот делается некая постановка, и она вбивается в голову этаким прямым гвоздём. И все, открыв рот, повторяют – да, действительно, какой ужас! Мальчика распяли. Потом, может, узнают, что не распяли, но это не главное.
Что такое атлантическая пропаганда? Берётся некая всё-таки реальность, переворачивается, облекается во враньё, преувеличивается, изменяются цифры, изменяется статистика, изменяются акценты, и всё это подается яркой конфетой, у которой внутри совсем не конфетная начинка. Это чисто западный продукт – правда, смешанная с ложью. Правда уже не существует там как правда, потому что она не терпит это условие – смешение с ложью, и условно всегда можно сказать: ну было же это! Про мальчика нельзя сказать, что он был, а про то, что атлантисты выдвигают в качестве правды, можно сказать: ну было же это!
Конечно, правда, покрытая ложью, будет выигрывать.
О. Д.: Да, понятно. И это действительно у атлантистов получается. Но хорошо, а в итоге что? Победит атлантизм? Победит окончательно? А вся эта история евразийской цивилизации, наследников Чингисхана, сгинет?
Г. Д.: Дело не в том, сгинет атлантизм или сгинет евразийство. Дело в том, что они оба являются врагами духа. И на самом деле, в своём противостоянии они подыгрывают друг другу. На самом деле конвергенция – это не вымысел старческого, геронтократического Политбюро от своего бессилия, а это реальная тема, реальный проект сближения, как некая идеологическая версия.
Было две версии падения СССР, как известно. Одна версия – это крах Советского Союза в чистом виде, а другая версия – конвергенция. Соответственно этому проекту советский лагерь и западный лагерь создавали мировое правительство и выходили на уровень совместного империалистического контроля над миром. Это называлось мондиализмом. Мондиализм не получился. Он не состоялся потому, что Советский Союз рухнул сам, по первой версии. Но тем не менее такая тенденция – создать эту совместность – была, и она существовала не случайно. То есть это не было трусостью Брежнева, который не понимал, зачем ему полная победа социализма. Он так смотрел – победил социализм во всём мире, не, ребят, что мы дальше-то будем делать?! Не надо нам, давайте вместе, вместе.
Но за этим стоит глубокая комплементарность и родство евразийства и атлантизма. Об этом никто не пишет. Потому что есть у нас куча евразийских патриотов, которые исступлённо говорят об их абсолютной полярности. А вот я хочу сказать не о полярности, а о внедрённой идентичности, о соответствии атлантизма евразийству, потому что они являются двумя матрицами ветхого глиняного человека, дополняющими друг друга.
